Как создают дизайны сервисов и устройств, вызывающих зависимость

Согласно одному из исследований, сегодня на экраны смартфонов дети тратят в 10 раз больше времени, чем в 2011 году.

Если сегодня и взрослые люди круглосуточно погружены в мир технологий (вспомните эти бесконечные оповещения Facebook и автозапуск следующей серии на Netflix), то дети еще охотнее попадаются на крючок гаджетов. По сравнению с 2011 годом, сегодня у них уходит в 10 раз больше времени на экраны мобильных телефонов и других устройств. Согласно данным организации Common Sense Media, в среднем ребенок тратит на использование технологических новинок 6 часов 40 минут в день.

За играми, в которые мы играем, и цифровыми сообществами, в которых мы состоим, стоят психологи и другие эксперты в области наук о поведении, которые создают «цепляющие» нас продукты. Сегодня крупные технологические компании нанимают специалистов по психиатрии, чтобы внедрять технологии привыкания (аддикции). Исследователи изучают влияние компьютеров на образ мыслей и поведение человека. Эта техника, также известная как «аддиктивный дизайн», уже внедрена в тысячи игр и приложений, ее активно используют такие компании, как Twitter, Facebook, Snapchat, Amazon, Apple и Microsoft, чтобы формировать у пользователей особые модели поведения с самого раннего возраста.

Защитники аддиктивного дизайна утверждают, что он может положительно влиять на пользователей: например, приучит нас вовремя принимать лекарства или сформирует привычки, которые помогут нам сбросить вес. Тем не менее некоторые врачи уверены, что компании, использующие аддиктивный дизайн, манипулируют поведением детей с целью извлечения прибыли. На этой неделе 50 психологов подписали и отправили в Американскую психологическую ассоциацию (АПА) письмо с обвинениями в адрес своих коллег из технологических компаний. Главная претензия состоит в использовании «техник скрытой манипуляции». Специалисты, подписавшие письмо, просили Ассоциацию занять морально верную позицию в этом вопросе ради блага детей.

Ричард Фрид — психолог, работающий с детьми и подростками, а также автор книги «Ребенок в сетях: детство в цифровую эпоху» (Wired Child: Reclaiming Childhood in a Digital Age). Он — один из авторов письма, адресованного АПА. Отправлено оно было от имени некоммерческой организации «Кампания за детство без коммерции». Хави Либер из Vox поговорила с доктором Фридом о том, как IT-компаниям удается манипулировать человеческим поведением, и выяснила, почему он уверен, что психология используется в качестве «оружия против детей».

Интервью представлено в отредактированном и сокращенном виде.

С чего началась история аддиктивных технологий?

Начало исследованию этого явления положил Би Джей Фогг, ученый-бихевиорист из Стэнфордского университета. [Там же базируется лаборатория по изучению человеческого поведения.] Его еще, кстати, называли «творцом миллионеров». Фогг основал целую область науки, базирующуюся на исследованиях, которые показали, что при использовании нескольких простых техник продукт может манипулировать поведением человека. Сегодня его исследование — готовая инструкция для компаний, разрабатывающих продукты, цель которых как можно дольше удерживать пользователей «в сети».

Как так получилось, что его исследование стало таким популярным в мире технологий?

Половину своей карьеры Фогг посвятил преподаванию [в Стэнфорде], а другую половину — консультированию в IT-индустрии. Он проводил занятия по техникам стимулирования, и их посещали такие люди, как, например, Майк Кригер, который в итоге стал сооснователем Instagram. Фогг — гуру Кремниевой долины, там IT-компании прислушиваются к каждому его слову. Со временем они подтвердили на практике результаты его исследований, а затем разработали собственные устройства, смартфоны и игры. Сегодня эта технология невероятно эффективна, поскольку дает индустрии все, чего она требует: не позволяет нам остановиться и выйти.

А как работает аддиктивный дизайн?

На самом деле, он довольно прост, но при внимательном рассмотрении оказывается сложнее. Работает он так: чтобы изменить модели поведения, человеку нужны мотивация, возможность и триггеры. В случае с социальными сетями мотивацией служит жажда людей к общению или страх отторжения обществом. Что касается компьютерных игр, то тут мотивирует желание получить какие-либо навыки или достижения. Простота использования продукта — необходимое условие для реализации такого дизайна.

Важно добавить и триггеры, — стимулы, которые побуждают нас возвращаться. Вспомните видео, от которых невозможно оторваться, виртуальные бонусы за то, что вы побольше времени провели в приложении, или секретные сундуки с сокровищами, которые вы получаете при достижении определенного уровня в игре. Все это можно назвать триггерами, элементами аддиктивного дизайна.

Теперь я понимаю, как Snapchat использует триггеры: за большее количество проведенного времени в приложении пользователь получает значки. А можете привести другие примеры того, как технические компании используют аддиктивный дизайн?

Все компании, которые занимаются разработкой социальных сетей, строят свои продукты вокруг такого дизайна. Иногда после входа в Twitter оповещения приходят пользователю не сразу, а через несколько секунд. Twitter делает это умышленно — компания разработала алгоритм, который заставляет вас дольше оставаться на сайте. У Facebook, кстати, тоже есть расписание, согласно которому сайт приберегает для пользователя оповещения, а потом выдает их в нужный момент. Это расписание составляется так, чтобы стимулировать человека снова заходить на сайт. iPhone и Apple тоже не без греха, поскольку я рассматриваю смартфон как проводник, благодаря которому доступ к социальным сетям и играм получают дети — а они еще более уязвимы.

Почему для детей аддиктивный дизайн опаснее, чем для взрослых?

Из-за такого дизайна технологических продуктов производительность взрослых людей [на работе] сокращается, они чаще отвлекаются. Но детей, можно сказать, просто грабят. Аддиктивные технологии манипулируют детьми и порождают изоляцию, которая отдаляет молодых членов общества от их реальных обязательств и потребностей: от общения с семьей, учебы в школе, дружбы. Подростков и детей отрывают от жизни, которой им следовало бы жить.

Дети — это также самые уязвимые [для техник, применяемых IT-компаниями] члены общества. Молодые люди особо чувствительны к социальным взаимодействиям, остро воспринимают ощущения принятия или отверженности в обществе. Социальные сети созданы для того, чтобы наживаться на этих возрастных особенностях.

А каковы реальные последствия аддиктивного дизайна для детей?

Все дети одинаково прикованы к своим экранам, но девочки и мальчики страдают от этого по-разному. На компьютерные игры чаще «подсаживаются» мальчики. У них наблюдается обусловленное их воспитанием стремление к различным достижениям и приобретению способностей. Именно поэтому игры устроены так, что пользователь получает награды, монеты и сундуки с деньгами. В результате у ребенка складывается ощущение, будто он что-то преодолевает и развивает навыки, у него вырабатывается привычка проводить больше времени за игрой, что, в конце концов, отражается на его успеваемости в школе.

А вот девочки чаще становятся жертвами социальных сетей, и это может иметь серьезные последствия для их психического здоровья, поскольку такие сайты могут травмировать неокрепшую психику. Кстати, сейчас среди подростков возросло число самоубийств.

А разве раньше врачи не сталкивались с проблемой компьютерных игр?

Сталкивались постоянно. Но сегодня IT-компании хотят, чтобы аддиктивный дизайн был частью их продуктов. И сейчас мы говорим о компаниях с неограниченными ресурсами, таких, которые нанимают лучших психологов и дизайнеров пользовательского интерфейса. Они руководствуются экспериментальными методами, которые тестируются до тех пор, пока не появляется продукт, от которого невозможно будет оторваться.

Знают ли люди о том, что психологи консультируют технологические компании?

Не думаю, что люди знают об этом. Я говорил с множеством родителей, которые утверждали, что их дети прикованы к социальным сетям, но они никогда не слышали ни о докторе Фогге, ни тем более о аддиктивном дизайне. Но вы можете заглянуть на LinkedIn и найти там специалистов-психологов, работающих на Facebook, Instagram и великое множество игровых компаний. А сколько психологов участвуют в разработке Xbox от Microsoft, при этом используя аддиктивные технологии! Вы только взгляните на состав их команды!

Не во всех технологических компаниях психологи числятся как штатные сотрудники. Некоторые работают в качестве приглашенных консультантов, при этом не все из них — кандидаты наук или клинические психологи. Определенных специалистов, например, называют исследователями пользовательского интерфейса, у них другая профессиональная сертификация. Но и самих психологов работает немало.

Не считают ли специалисты-психологи, которые работают на IT-компании, что они эксплуатируют науку?

Они, скорее всего, думают, что благодаря их работе получается лучший и более удобный для пользователей продукт — что это ради самих людей. Но они заходят куда дальше. Я уверен, что между индустрией технологий и остальным миром существует огромная пропасть. Кремниевая долина и Стэнфордский университет живут так, словно находятся в отдельной вселенной. Не уверен, что они задумываются о последствиях. Психологи, которые работают над технологией, видят продукт и отзывы пользователей. Я же работаю с реальными детьми и семьями, вижу ситуацию с другой стороны. Мои коллеги, помогающие индустрии, очень далеки от того, что происходит в жизни детей.

Манипулятивные тактики технологических компаний когда-либо подвергались огласке?

Нам известен случай, когда в Австралии произошла утечка внутренних документов Facebook. В них открыто говорилось об эксплуатации эмоций подростков. Было установлено, что они чувствуют себя «незащищенными», «бесполезными». Они «находились в состоянии стресса» и считали себя «неудачниками». Компания хвасталась перед заинтересованными лицами своей способностью влиять на эмоции молодых людей.

Наблюдали ли вы когда-нибудь недовольство общества по поводу использования аддиктивных технологий?

На самом деле, даже в самом мире технологий есть люди, которые говорят об этом. Тристан Харрис (он работал в Google, пока не начал некоммерческую кампанию, направленную на распространение этики в технологиях — прим. автора) высказывался на этот счет. Шон Паркер, первый президент Facebook, рассказал интернет-изданию Axios, что первое, о чем думает компания — это как бы подольше удержать пользователя на сайте и как лучше привлечь его внимание. Крупные инвесторы Apple написали публичное письмо, в котором выразили обеспокоенность тем, как дети используют смартфоны для доступа в социальные сети.

Я выражаю свою признательность этим представителям индустрии за то, что они говорят о проблеме. Но опять же: эти люди обладают финансовой свободой и определенными гарантиями, поэтому могут осмелиться на такое. Психологам в мире технологий приходится нелегко, поскольку они не могут сделать так же и не лишиться при этом средств к существованию.

IT-компании хотят, чтобы люди пользовались исключительно их продуктом. Но какова их конечная цель в применении аддиктивных технологий?

Все дело в деньгах. Чем больше времени пользователи будут проводить в социальных сетях, тем больше просмотров будет у рекламы, что в результате увеличит доход компании. Чем больше времени человек проводит в игре, тем больше он покупает [платного контента для нее]. Это экономика внимания, и психологи работают именно для того, чтобы мы тратили как можно больше времени на продукт их нанимателя.

Может ли усугубиться влияние аддиктивного дизайна на детей?

Может. А еще я уверен, что ситуация точно не улучшится. Люди хотят слишком много денег. Если какие-то компании ослабят хватку, другие придут и займут их место. Возможности Facebook сейчас только расширяются, они хотят привлечь детей, запуская, например, мессенджер специально для них (Messenger Kids).

Мы обращались в Facebook с просьбой не выпускать отдельную социальную сеть для детей (на наше письмо не ответили), потому что мы знаем, как негативно подобные сайты влияют на подростков, особенно на девочек. Цена слишком высока: молодым людям придется платить своим эмоциональным здоровьем.

Пожалеют ли представители IT-индустрии о содеянном, когда у них появятся собственные дети?

Тони Фаделл (человек, разработавший iPhone и iPad — прим. автора) считает, что да, люди раскаются. Правда, также общество жалуется на то, что женщин в Кремниевой долине на работу берут не так охотно, как мужчин. И это, я думаю, сказалось на выпускаемых продуктах. Все крутится вокруг венчурного капитала, денег и стоимости акций. Вряд ли дети здесь что-то значат.

Почему ваше письмо обращено именно к АПА?

Сообществу психологов пора начать действовать. Боюсь, у психологии могут начаться большие проблемы, когда родители обнаружат, что специалисты этой области участвуют в разработке приложений и игр, от которых невозможно оторвать детей. Суть деятельности психологов, работающих на IT-индустрию, заключается в использовании уязвимостей ради изменения поведения для принесения прибыли. Это не подобающая работа для психолога.

Как вы думаете, как должна действовать АПА?

Психология должна фокусироваться на улучшении состояния здоровья, а не нанесении вреда детям и поощрении чрезмерного использования технологий. Ассоциации следует сделать официальное заявление, согласно которому психологи не смогут работать с аддиктивным дизайном, чтобы приковывать пользователей к экранам. АПА также должна обратиться к психологам, работающим в индустрии, и попросить их перейти на «светлую» сторону. Они должны помочь нам донести мысль, что это реальная опасность, которая не исчезнет сама собой. Ассоциация должна помочь обществу узнать больше о том, как небезопасна эта практика для людей всех возрастов, в особенности для детей.